осколки жизней.

[NWN2]

Итак. Я начала этот цикл, о котором думала уже очень давно. Надеюсь, это будет вам приятно. Я начинаю первую часть: "Что-то счастливое".
Задумка, собственно, проста. Лезем в прошлое персонажей. Берем счастливый момент. Не обязательно самый-самый. Просто счастливый, ведь счастье не обязательно измерять. Берем плохой момент. Не обязательно самый-самый. Плохо, это всегда плохо. И пишем.
Проба. Первое. Поехали.

Что-то счастливое. Гробнар.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЧТО-ТО СЧАСТЛИВОЕ.

Гробнар.

Раненная девушка снова тихонько подвывала. А ее любовник, хмурясь, снова и снова отирал ее лицо тряпкой, смоченной в прохладной воде. Больше он ничего сделать не мог, как бы ему того не хотелось.
Командир, немного пошатываясь от усталости, руководил обозными, пытаясь расставить телеги стеной обороны.
Пусть так. Люди, впрочем, как и эльфы, и орки, и дворфы – весьма смешные создания. Часто они не видят, а обвиняют в слепоте тебя же. Гробнар был еще молод, но к такому обращению привык. Он уже семь лет странствует среди людей. Он не утверждал, что выучил их повадки, но это правило он усвоил твердо – слепые будут уверять тебя, что ты незрячий. Здесь такие правила. Правда, он так и не научился молчать на это. Он упорно продолжает «видеть». Хотят они того, или нет.
Мужчина старается изо всех сил, чтобы не заплакать. Это тоже глупо. Слезы не страшны, если умирает любимый.
Раненная девушка, вот она, уверенна, что она уже почти мертва. И это глупо. Слепцы.
- Бард. – Девушка впилась в него потускневшим взглядом. Но в том взгляде отчаянье и мольба. – Здесь нет жреца, бард. Ты знаешь песни Хэлма? Отпусти мне грехи. Прошу тебя.
Гробнар думает, что одна его знакомая – ее звали Дагна Гарпел – когда-то сказала невыразимо мудрую вещь по поводу смерти. Жаль, что гном забыл в точности, а его записи остались у брата. Там было что-то о жеваной подметке и устройстве для освещения гроба. Очень мудрая вещь, и пришлась бы к месту, но он не может процитировать.
Хотя, действительно, песни Хэлма он знает. В них содержится некое, пусть мелочное и неразумное, но все же величие. Великодушие. Приятные песни.
И Гробнар запел, понимая, как сильно хочет утешения эта слепая женщина.
Бард. Существо, способное придать звуку и слову определенную силу. Чтец, видящий всю мощь, что собрана вокруг, в каждом глотке воздуха, в каждой песчинке под ногами.
Гробнар пел, а рядом с головой раненной девушки, прямо из-под земли, вылез маленький росток. Гробнар пел, а росток зацвел. Гном пел улыбаясь. Цветок получился белый.
Гном пел, а перед устремленным в никуда взглядом проносилась жизнь той, для кого он поет. Слепая и глупая, но очень хорошая. Он пел, зная, что она выживет. А потом принесет плачущему мужчине белый цветок. Будут они счастливыми, со смешными малышами. Будет дочка, сильная, как отец. Будет сынишка, мягкий и добрый мальчик. Будут близнецы. И пусть один погибнет маленьким, все они будут счастливыми.
Бард знает. Именно потому, что вся мощь жизни вокруг него и в его словах.
Бард поет, и улыбается, и тайком смотрит на еще не родившихся сорванцов. Такова сила барда. Барды знают многое. Они… зрячие.
И в данный момент, впервые в жизни, барду открывается кусочек его собственного будущего. Он видит себя поющим, снова и снова. Он видит свою наивную улыбку со стороны. Он слышит свой немножко ненормальный смех. Он слышит отголоски своего голоса. Он знает, он сейчас уверен – до самой смерти он будет нести утешение. Так же, как сейчас. Большее или меньшее. И пусть они все слепы, а его находят глупым – он принесет им утешение. Такова его дорога. Таков он.
Гробнар улыбается, а живые, лучистые голубые глаза, светятся от счастья.
Бард поет и несет утешение. Бард счастлив.
А раненная девушка вздыхает с некоторым облегчением. Она приписывает его наступающей смерти.