Что-то счастливое. Касавир.В его спальню постучались. На пороге оказался Эдгар, передавший:
- Леди Хол просит посетить ее в кабинете.
Касавир послушно направился к ней, выбрав дорогу через открытую галерею дома, примыкавшую к внутреннему саду. Здесь все переменилось, отметил он про себя, со смешанным чувством грусти и радости.
Сабина с детства была не самым счастливым человеком. Ее раннее увечье сильно подкосило и без того слабую уверенность в себе. Но брак с Джейдом Холом оказался удачным, и она нашла там свою любовь, что, пусть и удивило Касавира, но и убедило в том, что божья любовь встречается всем людям, и дарит им радость.
Когда он отрекся от титула, рыцари девятки чуть ли не взорвались от ярости, выслушав его решение. Все состояние и поместья он оставляет своему роду, а именно последней его представительнице – Сабине. И, разумеется, назначает управляющим ее мужа.
Он никогда не жалел о своем решении. А Хол, оказавшись славным малым, разрешил жене выбрать место, в котором она предпочла бы жить. И она выбрала родовое поместье, обустроив его по своему вкусу. Здесь все переменилось. Но в этом была радость.
Сабина, не смотря на свой болезненный вид, показалась ему свежей и отдохнувшей. А может, так ей шло это легкомысленное, светлое платье? Она редко носила светлое.
В любом случае, до него не сразу дошло, что она пытается ему сообщить.
- Касавир! Ты слушаешь меня? Я спрашиваю – ты согласен?
- Да.
Сабина сообщила ему, что гувернантка Джессики и Тайма заболела, у половины слуг выходной, Хол занят на тренировке нового гарнизона, а она сама должна присутствовать на собрании магистров. С детьми некому было остаться, кроме их родного дядюшки, которого они видели в последний раз еще до войны, и который болтался по поместью без дела, как и положено бывалому ветерану.
Сабина, обрадовавшись, постаралась ретироваться как можно быстрее, опасаясь того, что брат может передумать. Подхватив трость, она резво, пусть и неловко, заковыляла к выходу.
Это всего на несколько часов, утешил себя Касавир. Он любил детей. Но судьба нечасто сталкивала его с ними. Он был уверен, что сделает что-нибудь не так.
Спустя пару часов он покорно отбивался от деревянного мяча Тайма одной рукой, при этом стараясь не шевелиться. Джессика сильно злилась и начинала плакать, если он двигался. В данный момент племянница располагалась за его спиной. Его голову венчали сорванные в саду Сабины цветы. Касавир подозревал, что лишился половины волос. Впрочем – сам виноват. Давно надо было постричься. Чем ему и придется немедленно озадачиться, едва его отпустят из детского плена.
Джессика перебралась к нему на колени, счастливо глядя на него глазами то ли материнскими, то ли его собственными, но ярко-голубыми, и очень красивыми. Касавир улыбнулся в ответ.
О чем немедленно пожалел, так как деревяшка больно врезалась ему в районе виска. Касавир прикрыл ладонью племянницу, грозно глянув на испуганно сжавшегося Тайма.
Сабина медленно хромала по саду, еще издали увидев силуэты, расположившиеся на траве. Ее дочь мирно дремала на плече Касавира, вцепившись ручонкой в его волосы. Сам брат о чем-то тихо переговаривался с ее сыном. Когда она подошла, Тайм заговорщицки приложил палец к губам, призывая к тишине и покосившись на Джесси.
Касавир улыбался. Впервые за долгое время улыбались не только его глаза – в них всегда была припрятана улыбка для нее – улыбались его губы, казалось, все существо улыбалось.
Она отставила трость и неловко опустилась на землю. Давно умаявшийся Тайм скоро задремал. Их с братом взгляды встретились поверх темноволосой головки ее сына. Брат выглядел счастливым, довольным.
- Тебе не помешало бы обзавестись своими детьми, Касавир. Ты создан для них.
Он задумчиво провел пальцем по щеке Джесси:
- Они дарят радость, ты права.
- Но ты не жалеешь?
- Нет. Нет, Сабина. Эти дети – счастливцы, потому что у них есть ты и Хол. А остальные…
Его отвлекла Джессика, проснувшаяся и дернувшая его за волосы.
- У нас есть ты, дядя.
Как же расцвел, как обрадовался ее бедный брат! Но, по крайней мере, он знал, что его любят. Чисто, искренне любят. Как она когда-то. Таким как он нужна эта чистая радость. Как воздух. Возможно, любовью своих детей к нему и его счастьем она отплатила ему за то, что он сделал для нее?.. Его глаза говорили ей: «Да, спасибо за эту любовь».