Что-то счастливое. КараКара.
Мама выглядела возбужденной, словно случилось что-то невероятное. Девочка с любопытством посмотрела на нее. Руда радостно воскликнула:
- Папа приехал! Солнышко, ты рада?
Кара насупилась. Одиннадцатилетний подросток – она особенно остро реагировала на решения отца. Например на то, что им все лето нужно прожить здесь, в загородном поместье. Будто избавился от надоедливой прислуги. А ведь мама ему жена! Не говоря уж о ней самой – дочери.
Кара решительно пресекла мамину радость:
- Должно быть, хочет за что-то отчитать. – После чего, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты. Цель была совершенно определенной – спрятаться где-нибудь.
У нее был секрет. В приусадебном саду, в дальнем и тихом уголке, искусные садовники обустроили райский уголок. Множество трав и кустарников, небольшие деревца, и все это росло в такой последовательности, что создавало эффект дикой местности. Здесь всегда было безлюдно, а в одном месте – самом любимом – кустарник образовывал собой тайный грот. Кусты эти были выше человеческого роста, нависая над небольшой тропинкой, которая и оканчивалась в этом гроте. У конца тропинки располагался столик и небольшая резная лавочка. Именно здесь Кара любила оставаться, а под лавкой, на случай неожиданного дождя, чтобы она не намокла – прятала книгу. Приключения Лорина Форта – неизвестного ученика-колдуна самого Эльминстера. На ее вкус этот Лорин – круглый дурак! Но все равно интересно, даже не смотря на то, что это всего лишь сказка для детишек.
Времени прошло довольно много, и когда у Кары немного закружилась голова из-за неотрывного чтения в одной позе, она решила отвлечься. Рядом со столиком, в противоположной стороне, был сложен унылый, распавшийся и не блещущий аккуратностью костерок. Уже долгое время он не исполняет своего прямого предназначения – не загорается. А все потому, что Кара мало того, что нелюбимая и ненужная дочь, так еще и ни крупицы магии в крови не имеет, ни единой искорки таланта! Будь она талантливее, она смогла бы запалить эти несчастные щепки! Но все, чего она добивалась, это срывавшиеся с пальцев искорки.
Кара знала, что в ней все же есть что-то такое… такое… волшебное. Но она не умела это вызвать. Все в ней говорило о том, что это есть. Иногда все ее тело начинало дрожать от того, что в ней есть! Но она не умела.
Девочка устроилась рядом с костром, разведя над ним ладошки с растопыренными пальцами. В голове немного шумело. Она чувствовала, что могла бы сделать не хуже Лорина. Энергия и буря чувств заключались в ней, концентрируясь в груди, там, где стучало сердце. Там было даже горячо, и этот жар постепенно бежал по всему телу, растекаясь от сердца по рукам, животу, к голове, и даже по ногам. Он нарастал и становилось жарче – не приятное тепло, которое было поначалу, а именно жар. Кожа головы стала чувствительной, она остро чувствовала, как туго заплетены ее косы и как тяжелы заколки. Она чувствовала, что тонкое платье вовсе не настолько легкое и нежное. Она чувствовала, как горят твердые пластинки ногтей, горят все сильнее и… и… и с пальцев срываются искры. Горячие, целый сноп! Они фонтанчиком падают на щепки, и Кара отчаянно старается удержать этот жар, сделать его еще жарче, еще горячее, но голова кружится и болит все больше, и она больше не может быть сосредоточенной.
Девочка бессильно роняет руки на колени, пристально смотря, как гаснут последние, самые стойкие искры. Ничего не получается. Уже вторую неделю ничего не получается…
За спиной раздается спокойный и тихий голос:
- Ты слишком много думаешь об этом.
Она резко вскакивает, глядя на отца. Она переполнена раздражением и гневом – зачем он явился к ней?! Но еще она чувствует тревогу и стыд. Ее могущественный и сильный отец увидел, что на самом деле ничего-то она не может. Девочка молча и немного злобно смотрит на родителя, осторожно закрыв костерок подолом платья.
Отец подходит к ней, такой гордый, глядящий равнодушно сверху вниз, спокойный, как всегда не реагирующий на ее дерзость. Он протягивает ей руку, приглашая присесть на лавку. Бросает мимолетный взгляд на книгу, и легкая улыбка быстро мелькает на его лице. Кара сердится от этого еще больше, но слушается его. Это тоже ее раздражает – она всегда слушается его, не смотря ни на что.
Он усаживается радом с ней, и опирается руками на столик, сцепив ладони в замок, и вдруг говорит дружелюбно:
- Смотри, - он раскрывает ладони, на которых сияет маленький шарик огня, и чьи язычки пламени складываются в красивый и необычный цветок. Кара с восхищением и тоской смотрит на это. Она слышала о магии и много читала о ней. Она даже видела, как папа и мама небрежно применяют в быту что-то магическое, но не совсем. Она даже смутно помнит, как папа показывал ей разноцветные полоски, которые раскрашивали ночное небо, и за которыми она восхищенно наблюдала, сидя на руках у мамы и вцепившись в ее мягкие волосы.
И вот, впервые за несколько лет, он снова развлекает ее такими штуками. Но она не должна радоваться! Она больше не маленькая и этим ее не проведешь! Она знает, что на самом деле не нужна ему. И мама не нужна. Ведь он постоянно их бросает.
Папа складывает ладони, и огненный цветок пропадает. Кара грустит, но больше злится. И молчит. А папа вдруг рассказывает:
- Я это сделал, потому что сосредоточился. Вспомнил, что учил, проговорил про себя заклинание. Так это делается. В моем случае. Но у тебя так не получится.
Она поднимает взгляд, молча глядя на него. Она не знает, что ей не удается скрыть тоску и растерянность. Отец осторожно касается пальцем ее белой руки:
- Ты сделала то, что у меня не получалось в молодости. Мы с мамой знали, что ты склонна к магии, но ты все никак не демонстрировала этого. Обычно дети-волшебники невольно проявляют это. Сами дотрагиваются до Плетения, вызывая дикую магию. Мы с мамой все ждали, когда же ты так сделаешь, чтобы понять, как тебя учить и чему. А ты все никак не проявляла себя.
Кара потупилась. Ей было неприятно слышать это. Папа и мама будут разочарованный в ней. Надо же, волшебники, а дочь – бесталанная.
А папа продолжал:
- Но пока я стоял у тебя за спиной, я понял, почему так было. Твое воспитание предполагает сдержанность. Предполагает самоконтроль и дисциплину. А ты.. оказывается колдунья. Только и всего. – Его голос даже немного повеселел, - в том и весь секрет.
Кара недоуменно посмотрела на отца. Колдунья? Как Лорин? Не волшебница?
Папа указал ей на костер:
- Не сосредотачивайся ни на нем, ни на мыслях об огне, ни на своих ощущениях. Просто знай, что ты можешь, и просто радуйся тому, что живет в тебе. Если ты будешь рада искренне, то сможешь увидеть Плетение и даже окунуться в него.
Кара глядела то на отца, то на костер. Он кивнул ей:
- Попробуешь?
Она нерешительно покачала головой. Пробовать при отце? Чтобы он увидел ее позор, если не получится?
Он кивнул ей, осторожно протянув руку, но девочка отстранилась, не позволяя дотронуться до себя. Какая-то тень пробежала по лицу мужчины, но быстро ушла. Он встал, легонько поклонившись ей, как перед юной леди, и развернулся, чтобы уходить.
Кара во все глаза смотрела в спину отца, когда он, внезапно и резко повернувшись, приказал:
- Лови!
И в нее полетел маленький шарик огня! Кара инстинктивно вскинула руки, чтобы заслонить лицо, и когда жар коснулся ее ладони она… она поняла, что он не обжигает. Открыв зажмуренные глаза, она глядела, как в ее ладонях горит огненный цветочек, не обжигая ее рук.
Девочка подняла глаза на отца, посмотрела мгновение, а потом… широко улыбнулась, протянув ему ладонь с цветком. Демонстрируя ему свою силу, демонстрируя, что она тоже может! Мужчина серьезно кивнул:
- Конечно. Так и есть. Только не думай о нем. Радуйся ему, но не сосредотачивайся на нем. Поиграй.
Мужчина медленно побрел по дорожке к дому, заложив руки за спину.
Кара осторожно пристроила цветок на вершине костерка, не думая о нем, как и велел отец. А потом побежала следом. Она впервые за долгое время обращалась к нему напрямую, впервые сама звала его:
- Папа!
Он остановился, с удивлением обернувшись, чтобы тут же схватить в объятья налетевшее на него тельце. Девочка крепко стиснула его, счастливо глядя снизу вверх. Она сама обнимала его, сама звала, сама улыбалась! Он… не мог найти определения своим эмоциям. А его дочь, так же счастливо глядя на него, проговорила звонко, как-то надломано:
- Не уезжай скоро, ладно?
Он мог только кивнуть, осторожно дотронувшись до ее волос. Прекрасное ощущение! Он давно не прикасался к дочери. Кара убежала обратно, удовлетворившись его молчаливым обещанием и… буквально сияя. Она очень радовалась и гордилась собой. Его девочка была счастлива.
А Руда позже обещала, что со временем Кара все поймет и не станет сердиться на него. Дай боги, чтобы так и было. Так он думал, уезжая этой же ночью из поместья, и нарушая данное дочери обещание. Но сегодня Кара была счастливой, и он это сделал! А обещаниям Руд он верил больше, чем самому себе.