[SofiaSain]

И сюда выложу. В подарок прекрасной и героической  Voidwraith
надеюсь, это действительно исцелит тебя после того))

Аммон Джерро.
Сон ли это? Или реальность, в которой его душа мучается воспоминаниями? Или это сон воспоминаний и провидинье мага во сне? Где же он, кто же он и... когда он?

Сейчас и здесь нет звуков.
Здесь их никогда и не было.
Только тихие, едва различимые шорохи.
Тихо, тихо, тихонько скользит змеиный хвост у самой грани пентаграммы. Медленно. Тихо шепчет что-то дьявольский владыка, сидя на троне. Что-то тихонько кричат искаженными в муке ртами тысячи Аммонов Джерро.
Каждый замурован в стене, за невидимыми прутьями клетки. Каждого пытают миллиардом разных способов, и на каждого общая боль обрушивается одновременно.
Наблюдатель подходит к одному из них, пытаясь разобрать слова.
- Не делай этого, не делай…

… И Аммон Джерро просыпается.
Желтые глаза медленно приоткрываются, немного светятся в темноте. Он не вскакивает и не прикладывает ладонь ко лбу, как инстинктивно делают люди, пробудившиеся от кошмара. Он просто лежит спокойно на спине, полностью расслабив мышцы.
Чернокнижник садится, спускает голые ступни на холодный пол и тянется за плотными кожаными штанами. На застегивание всех ремней уходит какое-то время.
Мужчина средних лет, со слега святящимися глазами, татуировками на гладком черепе, с легкой сединой в медно-рыжей бороде, он смотрит на свое зловещее отражение. Его взгляд скользит по голым мускулистым рукам, покрытым шрамами, и он думает:
«Жена бы не узнала… Посмеялась бы. Хохотала бы, до колик в животе».
Уголок его рта дрогнул, но неродившаяся улыбка быстро пропала. Он смотрит в глаза своего отражения, в светящиеся, желтые, адские провалы…

… И Аммон Джерро просыпается.
Он не чувствует холода, но ему причиняет некоторый дискомфорт мелкая крошка острых камней. С недавних пор (когда убили ее… ее и сына… ее, и сына, и внучку…) он перестал носить верхнюю одежду. Только стесняет движения. Старый, постаревший раньше времени, с просыпавшейся сединой в волосах, он усилием воли заставляет дышать себя ровно. Сбившееся дыхание грозит всхлипом, а всхлип - криком необузданного гнева. Он начал менять себя, когда (их всех убили…) понял, увидел путь, понял, что может отомстить.
Он опирается на посох, прислоняется к натертому ладонями древку лбом, успокаивая дыхание…

… И Аммон Джерро просыпается.
Он не спал, нет. Просто впал в легкое забытье. Просто спешно закрывал все двери, из-за которых могли вырваться его крики (боль), ярость (чувство вины), гнев (погибшая любовь), рычащие заклинания (говори же, говори, не останавливайся!), и Фарлонг не останавливается, не смотря на грозный вид чернокнижника. Он продолжает говорить, выталкивая из себя слова, не желая того, но считая себя должным:
- Она помнила вас немного. Говорила, что помнит рыжего мужчину, которого она дергала за бороду. Потом… еще она… рассказывала, что ваш сын рассказывал ей о вас. Когда она безобразничала и капризничала он ставил вас в пример. Если хотел ее маленькую уговорить что-то сделать, обещал, что вы приедете и будете гулять только с ней целый день. Она помнила, как от вас пахнет. Говорила, что вы пахли пряниками, которые пекла ее бабушка, ваша жена, я полагаю, и самой бабушкой, и чем-то непонятным и резким – потом только она определила, что алхимическими ингредиентами. И вот. – Фарлонг достает из-за пазухи небольшой портрет. – Это было недавно сделано, месяца три назад. Я думаю, что должен оставить его вам…

… И Аммон Джерро просыпается.
Вокруг темнота и он ничего не видит. Только по-прежнему слышит голос Фарлонга. Он как-то изменился. Какой-то болезненный. Он бормочет, словно из очень далекого далека:
- Я должен найти его душу. Я должен… узнать.
- Он не выглядит так, словно его можно спасти.
- Но мы спасем его. Чего бы это ни стоило, Ганн.
В самое ухо Аммона шепчет невидимый Фарлонг:
- Ты должен знать, что с Нишкой. Я спасу тебя, и ты все расскажешь мне…

… И Аммон Джерро просыпается.
Встряхивает больной головой. Ужасный, многомерный, непонятный сон. Надо будет… провидеть над ним. Надо посмотреть, что это значит.
Но пока впереди есть цель. Он собирается, готовится, и через некоторое время уверенно входит в зал, где плененная ждет Хезебель.
- Хозяин. – Она смотрит с ненавистью на него…

… И Аммон Джерро просыпается.
Майра Джерро. Приятно называть ее так. Своим именем.
Она сладко спит, и ни следа ночных переживаний на лице, кроме усталых синяков под глазами.
Аммон проводит ладонями по лицу, словно пытаясь стереть остатки воспоминаний. Все чаще ему снятся странные, обрывочные кошмары. Надо будет попробовать провидеть над ними. Посмотреть…
Но не сегодня. Он осторожно заглядывает в колыбель, изучая и знакомясь со своим сыном. Молодой отец хмурится, и неловко шепчет:
- Привет.
- Привет.
Майра! Он резко оборачивается, понимая, как глупо выглядит из-за своего волнения. Хотя… к черту! Ей будет приятно. Он позволяет беспокойству проступить на лице, опускается на колени на пол, опирается локтями на постель, целует ее, тихо шепча:
- Я вчера постарел лет на десять. Я отказываюсь проходить через это снова. Это твой единственный сын.
Она успокаивающе, теплыми, сонными движениями гладит его лицо. Успокойся. Успокойся, Аммон. Молчит.
- Я просто… - его шепот срывается на хрип.
- Я всегда буду у тебя.

… И Аммон Джерро… просыпается?

@темы: творчество сообщников, фанфики